ГЕРОИ МОЕЙ СЕМЬИ

Готовя выставку в библиотеке к 9 Мая, я разговаривала с сотрудниками школы, учителями и учащимися. Многие поведали мне весёлые и не очень истории о людях военной поры. Но один рассказ потряс меня настолько, что я попросила Н. Е. Самохвалову рассказать о жизни своих родителей более подробно.

Ольга НИКОНОВА.

«Мои родители Евгений Константинович и Мария Владимировна Косолаповы похоронены на Ольском кладбище. Их фамилий нет в списке ветеранов на стеле, установленной при входе на кладбище. Но, я знаю, что им, рожденным в начале ХХ века, пришлось хлебнуть и военного лиха, и послевоенного горя в полной мере. Они герои для моей семьи.

Мой папа 1910 года рождения, был призван в ряды Советской армии Джанкойским райвоенкоматом Крымской области 15 октября 1930 г. Когда я искала на сайтах «Подвиг народа» и «Память народа» сведения о нем, то нашла, что Евгений Константинович Косолапов был призван именно этим военкоматом, но почему-то указано уже, что он 1907 года рождения. В нашем доме хранится военный билет отца, по которому можно проследить его послужной список от окончания военного училища, после которого он был назначен командиром пульвзвода 8-го стрелкового полка в 1934 г., до начальника полковой школы 10-го стрелкового полка в 1941 году. Когда началась Великая Отечественная война, мой отец уже был профессиональным военным. Его назначили командиром батальона 18-го механизированного стрелкового полка, затем заместителем командира 1407-го отдельного стрелкового полка. С февраля 1944 г. по 16 февраля 1946 г. отец был заместителем командира 267-го стрелкового полка. Он прошел боевой путь офицера Советской армии. Помню с детства по его рассказам, что был контужен и ранен в левую ногу. На сайте «Память народа. 1941-1945» в рубрике «Герои войны» я нашла описание подвига моего отца, за который он был награждён орденом Отечественной войны I степени.

А потом была война с Японией. И именно там дрогнуло сердце героя, когда японский офицер убил его собаку. Нет, не имел отец права стрелять во врага, которого следовало взять в плен, но не сдержался. Именно этот выстрел изменил его дальнейшую жизнь. Отца сослали на Колыму, лишили всех заслуженных наград…

И теперь у нас на руках есть только военный билет, выданный Ольским райвоенкоматом, в котором стоит печать, что Е. К. Косолапов принят на учёт в 1959 г. и «исключён с воинского учёта за достижением предельного возраста» в 1961 г. Отец был умным, очень начитанным, с аналитическим складом ума — мог разобраться в любой ситуации. Помню, как приходил к нему в гости его товарищ Николай Алексеевич Сурков. Они вспоминали войну, читали стихи, и, что удивительно, обращались друг к другу на «ты», но всегда по имени-отчеству.

У нас дома было пианино, и он, не обученный нотной грамоте, на слух подбирал мелодию и пел. Чаще всего это были песни Бернеса. Иногда он играл, а рядом стояла мама, сложив руки на груди, как оперная певица, и пела: «Реве та стогне Днiпр широкий». Наверное, эта песня напоминала им о детстве и юности в Украине.

Ещё до службы в армии он окончил строительный техникум и много лет работал по специальности техник-строитель сначала в Ольском Ремонтно-строительном управлении (РСУ), потом в Дерево-обрабатывающем цеху (ДОЦ), а на пенсии в столярной мастерской Магаданского совхоза-техникума.

Через много лет после войны стала ныть раненая нога, там остался осколок. Сделали операцию. Неудачно. Что-то задели. Потом была вторая операция, после которой мог ходить только с палочкой, потом совсем слег. И я только теперь понимаю, что это была гангрена. Умер он в 1978 году в возрасте 67 лет.

Моя мама Мария Владимировна родилась и жила в Украине, работала учителем математики в Тернопольской области, была замужем, растила двух сыновей. Вот как она в своих записках рассказывала о начале войны: «22 июня началась война. Муж был тут же мобилизован. Ей с детьми удалось эвакуироваться, доехать до станции Калиновка Юго-Западной железной дороги, в пути состав разбомбили, в результате младший ребенок погиб и был похоронен под откосом». И это было только началом её бед. Пришли немцы и при очередной облаве вместе с другими жителями поймали и отправили в концлагерь Равенсбрюк. Оттуда с очередным набором попала на военный завод Круппа в Дортмунд, где на токарном станке обтачивала горловины авиабомб. В её руки, ничем не защищённые, всё время впивались металлические занозы, а останавливаться было нельзя, рядом стоял надзиратель с плёткой. На всю жизнь на руках остались шрамы и лагерный номер 69103. Рассказывала нам, как три раза убегала из лагеря, как настигали немецкие овчарки и грызли ее ноги, но все равно убежала. И за то, что была в немецком плену, отправили её на Колыму без права возвращения в место рождения. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17.09.1955 г. с мамы была снята судимость и предписано вернуться к месту жительства в Винницкую область. Но здесь она встретилась с моим отцом, родились мы с сестрой, и она, уже добровольно, навсегда связала свою жизнь с Севером.

К слову скажу, в 1999 г. мы по радио услышали, что Фонд согласия и примирения Германии собирает сведения об узниках концлагерей, находившихся на территории Германии в годы Великой Отечественной войны. Мама написала свою историю. Подтверждение пришло только через год, когда её уже не стало. А еще через год нам, детям узников, Германия выплатила компенсацию.

Родители немного рассказывали о войне, но мы знали, что они, как и другие люди, очень настрадались. Мы с сестрой искренне любили своих родителей.

Сегодня, рассказывая эту историю, я хочу почтить память людей, которые не сломались, не озлобились. Они честно работали, растили детей, оставались верными друзьями тем, кому, как и им, пришлось пережить все тяготы того времени, любили свою страну и суровый северный край, в котором оказались не по своей воле. Они были настоящими порядочными и достойными людьми своего поколения.

Прошу считать мое письмо официальным запросом в администрацию муниципального образования «Ольский городской округ» о внесении имени моего отца Евгения Константиновича Косолапова в список ветеранов ВОВ, похороненных на Ольском кладбище.